Вместо эпилога.
Представьте себе поезд, и представьте, что этот поезд - Ваша жизнь. Ваше появление на свет – Ваша посадка в ближний к локомотиву тамбур первого вагона. У Вас есть билет, дающий Вам право ехать в этом поезде, но откуда он у Вас, и кто выбрал для Вас вагон, в который Вы садитесь - общий или СВ, или купе, или плацкарт, и зачем Вам вообще ехать в этом поезде является для Вас полнейшей загадкой, но очень скоро эти вопросы станут для Вас самыми главными. И очень скоро Вы к тому же узнаете, что главная особенность поезда состоит в том, что Вам не дано сойти с него живым – все ведущие наружу пути почти всегда наглухо задраены; только некоторые окна и двери иногда возможно открыть, но только тогда, когда поезд развивает определенную скорость; покинуть поезд Вы можете только двумя путями – пройти весь состав до конца и вывалиться на полотно, как предписано правилами, или найти открытое окно или выходную тамбурную дверь и совершить переход, называемый самоубийство. Но даже если у Вас есть горячее желание покинуть спертую кондиционированную атмосферу вагона, сделать это совсем непросто, практически невозможно – большинство окон открывается лишь на щелочку, дающей возможность лишь ощутить свежий воздух внешнего мира, а выходы, через которые можно было бы выйти наружу, редки и находятся в местах наибольшего скопления людей, которые по непонятным им самим причинам, т.е. так, как предписано правилами, будут изо всех сил препятствовать Вам совершить переход.
А чуть позже Вы поймете, почему это так сделано – удовольствий в поезде маловато, зато поезд битком набит неприятностями, и если Вы покинете поезд, то на каждого оставшегося в нем придется неприятностей чуть больше, Ваша доля распределится среди оставшихся – но, до того как это выяснится наверняка, Вы будете вести себя так, как предписано, слепо подчиняясь заведенному распорядку. Повинуясь поначалу внешним указаниям, а впоследствии внутренним импульсам, Вы осуществляете свое предназначение. Суть Вашей поездки заключается отнюдь не в пассивном перемещении вместе с поездом, а в одновременном движении вперед вместе с поездом и назад с головы состава в его хвост. Но что же заставляет Вас менять вагоны? Смерть заставляет Вас. Смерть есть жизнь: покидая вагон, в Вас умирает часть Вас, а в следующем вагоне Вас ждет рождение иной части Вас, при этом Вы являетесь одним и тем же – вектором, направленным в хвост поезда. Истинной мотивацией к смене вагона служит достижение совокупностью тысяч и тысяч неизвестных Вам и, как правило, независящих от Вас причин, причин внешних и внутренних, волевых и случайных той критической массы, которая заставляет Вас толкнуть дверь очередного тамбура. Каждый такой переход делает Вас иным, лишает Вас возможности вернуться в покинутый вагон, и в Вашей власти лишь помнить о пройденном Вами пути и предполагать будущие события.
Некоторые посещаемые Вами вагоны почти пусты, некоторые набиты битком, но и там и там большинство пассажиров заняты своими делами, и сами они, и их занятия кажутся Вам мелкими, не стоящими Вашего внимания, и Ваши попутчики смотрят на Вас, как на чуждое им существо, поэтому Ваши контакты редки и по большей части бесперспективны, но, случается, что, по непонятным причинам, часть этих чужаков становятся Вашей свитой – временными спутниками Вашего пути в конец состава. И к некоторым из них из самой глубины Вашей души поднимается неведомое чувство, и Вы ясно понимаете, что случайная встреча в очереди перед вагонным туалетом – никакая не случайность. И только потом, когда Вы расстаетесь с этим человеком, Вы неожиданно понимаете, что Ваш билет не есть целое, а только половина общего билета, вторая часть которого находится у человека за захлопнувшейся навсегда тамбурной дверью, и возможно, если бы Вы догадались сложить эти половины, то могли бы прочесть, что это за поезд и куда он следует, и, возможно, там было нечто такое, чего и предположить невозможно – название станции пересадки. Но так ли на самом деле Вам уже не узнать никогда.
Меняя вагоны, Вы начинаете все больше задумываться над тем, что Вы вообще здесь делаете, и, в какой-то момент ощущаете внутренний толчок – Вы неожиданно ясно понимаете, что в правилах слишком много несуразностей, неясного и противоречивого, несправедливого и бессмысленного, необъяснимого и необъясняемого. Правила говорят «случайность», но Вы уже знаете наверняка, что в самом поезде скрыт какой-то смысл, потому что, если бы его не было, к чему было бы городить всю эту железнодорожную инфраструктуру? Вряд ли Ваше путешествие устроено ради самого путешествия и совсем невероятно предположить, что Ваш поезд направлен в никуда. И хотя вместе с Вами в поезде едут пассажиры, и в окна виден внешний мир, и, когда поезд идет по закругленному участку пути, то, высунувшись из открытого окна, Вы даже можете увидеть соседние вагоны, но Вам никогда не узнать, откуда и куда идет поезд – нигде не вывешено расписание, и ни в одном из билетов, ни в Вашем и ни у кого из пассажиров не указан пункт назначения. И хотя в каждом вагоне есть проводник – в той или иной степени ретиво охраняющий местный закон - свод правил поведения, и есть начальник поезда, устанавливающий эти правила, но и им неведомы ни станция назначения, ни локомотив, ни качество пути, ни скорость, ни направление, ни остановки, ни количество вагонов.
Вам нелегко выбрать, но Вы, отбросив все наносное, излишнее и вводящее в заблуждение, останавливаетесь на том, что смысл Вашей поездки заключается все-таки в прибытии в конечный пункт, но так ли это на самом деле выяснить невозможно. И Вам также не дано достоверно узнать, начал ли Ваш поезд движение от точки, в которой в нем появились Вы, или, еще до Вашего появления, он уже пронесся сквозь тысячелетия, сменив череду едущих в нем; и, даже более того, он, возможно, продолжая менять смертных, таких как Вы, так и будет мчаться, может быть еще не один миллион лет, прежде чем достигнет пункта своего назначения.
А теперь представьте, что жизнь каждого пассажира Вашего поезда есть такой же поезд, как и Ваш, и представьте, что путь, по которому идет Ваш поезд – одноколейка, и что Ваш поезд неравномерно идет по извилистому пути, тогда как поезда большинства пассажиров Вашего поезда едут в одном направлении по выпрямленной многоколейной дороге с почти равными скоростями. И все Ваши попутчики, включая Вашу свиту, отличающиеся разве что количеством и качеством вагонов в их поездах, объединены однородным мироощущением, внешний мир для них – не более чем информационный повод: день, ночь, какая погода, лес-поле; ничто находящееся вне их поездов не волнует их сердца, их чувства тупы: видимое ими является для них абстракцией, лежит за гранью их интересов. И это несмотря на то, что все пассажиры знают, что рано или поздно каждый из них окажется частью этого внешнего пейзажа. Наверное, так получается потому, что они вполне удовлетворены своими таким понятными, конкретными, глубоко овеществленными поездами.
И Ваш поезд не отличается от других таких поездов, он такой же прямолинейно-материальный, но почему-то именно Вы тяготитесь более других столь долгим пребыванием в поезде, поездка почему-то именно для Вас из увлекательного путешествия с дорожными приключениями превратилась в повинность, именно Вы устали от удручающей трехмерной однобокости состава, устали следовать из вагона в вагон, и почему-то именно Вас неудержимо влечет разворачивающаяся за окнами перспектива. Наверное, потому, что в целом сходный с остальными поездами, он идет не по однообразной, выжженной солнцем пустыне, или упорядоченной искусственной местности, а по невероятно привлекательному для Вас дикому ландшафту - Вы видите в окно принципиально иной пейзаж, такое, что недоступно едущим вместе с Вами. Именно для Вас притягательно все то величественное и грозное и пугающее, то самое, чего так боятся почти все, встреченные Вами в Вашем поезде – а именно знания о смысле организации железнодорожного движения и конечном пункте прибытия поезда.
И ВЫ в какой-то момент понимаете, что то, что Вы приняли за локомотив, на самом деле был последний в цепи вагон, и именно с Вашим появлением на свет появился еще один вагон за этой цепью, и в это же самое время обозначилась тогда еще неосуществленная, но ощущаемая череда вагонов вплоть до нового конца поезда. И именно с Вашим исчезновением из этого мира, вагоны, в которых Вы побывали, стали вполне реальны, и они, и то, что в них осталось после Вас – и была Ваша жизнь. И вы твердо знаете, что когда Вы покинете поезд, он не прекратит своего существования, а будет стремиться к своей цели, и что кто-то, призванный продолжить путешествие, примет последний вагон Вашего поезда за локомотив, и войдет в первый вагон уже не Вашего, а Его поезда и пойдет в хвост состава, материализуя вагоны - точно так же, как делали и Вы сами, и неизвестные Вам люди до Вас – но сможет начать свою работу только тогда, когда Вы перестанете быть пассажиром.
А перед Вами раскинется внешний мир – мир, из которого Вы были призваны совершить путешествие, которое Вы считали своей жизнью. Но кто-то когда-то обязательно достигнет конечного пункта и выйдет на платформу живым, сделает то, чего не случилось еще ни с одним пассажиром ничьего поезда – и этот кто-то, возможно, даже будете Вы сами.
